Вспомним историю зарождения на притоке Дона речке Лыске слободы, имевшей поначалу двойное название «Петропавловка-Лыска тож». Петропавловкой назвали село по первому деревянному храму, который был освящен в честь святых славных апостолов Петра и Павла, а Лыской – по одноименной речке, которая несла свои чистые родниковые воды по-над Лысой горой к Дону.

Середина XVII века. Только что сбросила с себя польско-литовское иго Россия, пережив «смутное время». Князь Дмитрий Пожарский и церковный староста Козьма Минин, возглавив народное ополчение, освободили Москву и изгнали из пределов России поляков. Собранный Земский собор поставил на царство первого из Романовых – 16-летнего Михаила Феодоровича.

Поляки-католики, отброшенные за Днепр, в отместку начали страшное гонение на православных в Заднепровской Украине. Разоряя города, сжигая села, насильно отбирая у православных храмы и монастыри, обращая их в костелы и заселяя иезуитами, убивали священников, бросали в костры горящих хат младенцев, запрягая в повозки женщин и девушек, секли их, издеваясь, кнутами. Даже мертвым не было покоя: затаптывая конницами похоронные процессии, покойных, глумясь, влачили по улицам на свалки для съедения псам. Вспышки народных восстаний против польских панов топились в крови регулярными польскими войсками, вдоль дорог стояли тысячи виселиц. Современники этих страшных событий запишут в летописях, что такой беды не было и при татарах. Народ, доведенный до отчаяния, не желая окатоличивания, не желая быть предателями Святого Православия, поднимался с насиженных мест и, покидая свою Родину, свои хаты, могилы родителей, своих любимых, собираясь по нескольку тысяч, с боями, т.к. поляки перекрыли все переправы на Днепре, с одним желанием сохранить Православную веру, устремились в пределы единоверной России, несмотря на неизвестность, которая их ожидала, не боялись потерять жизнь, т.к. пробивались с боями и шли в пределы, подверженные частым набегам крымских татар, боялись потерять веру.

В 1652 году полковник Иван Дзиньковский и с ним 1000 украинских семей, два монастыря – Свято-Николаевский мужской и Свято-Параскевинский женский – вышли из-под города Острога, теперешней Ровенской области, и подошли к границам России, прося убежища и подданства. Радушно встретила Россия гонимых братьев по вере.
Царским указом им для поселения был отдан город Рыбный, который выходцы из Острога переименовали Острогожском, расселившись вокруг своего полкового города слободами и хуторами. Забелели по донским балкам и буграм украинские саманные хаты с вишневыми садами, черпали воду из криниц «молодиці» в вышитых сорочках; зазвенели девичьими голосами и полились над ковыльными степями украинские песни; запестрели венками, лентами, намыстом, вышитыми рушниками праздники. Свято чтились на праздниках, свадьбах, в быту традиции, принесенные казаками с Украины как память о покинутой Родине. Хранилась и оберегалась культура, созданная на вековых основах христианской нравственности. Обживая новые земли, венчались, рожали детей, хоронили родителей, все сильнее и сильнее прикипая любовью к новой своей Родине, вставая на ее защиту.

В это время в 1681 году основывается и наше село. Вот как говорят об этом исторические документы: «В лето 1681-е челобитная царю Феодору Алексеевичу от Троице-Боршева монастыря игумена Корнилия…», где пишется: «… Острожский полковник Иван Сас с черкасами (так тогда называли украинцев) близ Богатого затону на ногайской стороне, на р. Лиски, заводит деревню…», и после воевода Острожский Сильвестр Иевлев пишет царю: «… полковые казаки построили в районе Богатого затону, на р. Лиски, избы и скотные дворы без крепостей (т.е. документов) на них. Населяли же приезжие черкасы г. Ольшанска да слободы Старостенок».
Время было тревожное: частые набеги на правобережье Дона крымских и ногайских татар не давали покоя переселенцам; кочевники, нападая, сжигали хаты, угоняли скот, убивали стариков, а молодежь уводили в плен для работорговли на невольничьих рынках в Крыму.

В документах встречаем известие о разорении от воровских людей в 1877 году Спасо-Преображенского Шатрищегорского монастыря, где было более 3-х храмов, а под 1685 годом встречаем скорбную весть, записанную все тем же игуменом Корнилием: «… а на реке Лиске, которые были избы и дворы построены, и те избы и дворы все погорели весною до нашего Великих Государей указу».

Но не запустело место, и вновь, восставши из пепла, залечив раны, зажило село своей трудовой жизнью. 11 сентября 1699 года село царским указом переходит во владение Воронежской епархии, которой управлял тогда святой жизни угодник Божий Святитель Митрофан. Его безкорыстную заботу о своей пастве мы видим из истории: за свои 20 лет управления Воронежской кафедрой им было построено около 200 храмов, а скончался, живя на постоялом дворе и не имея собственного дома, а по смерти нашли у него икону, зеленый горшок для приготовления пищи да 20 коп. денег. Живя для своей паствы, заботясь о ней, он благословляет сплавить по Дону деревянный разобранный в Воронеже храм святых апостолов Петра и Павла и собрать его в нашем селе. Именно в этом храме, в котором более ста лет молились наши благочестивые предки, встречали переселенных по царскому указу жителей с. Лужники Серпуховского уезда Московской губернии, которыми и было основано в середине XVIII века село Залужное. По устному преданию и рассказам старых людей, переселенцев, которые ехали на 15 подводах, нагруженных немудреным крестьянским скарбом, с привязанными к телегам коровами – встречали торжественно, выходя навстречу с крестами и хоругвями крестным ходом, а, войдя в храм, вместе служили молебен и целовали Крест на «вечное братолюбие».
Потекла мирная труженическая жизнь в обоих селах. До построения своего храма залуженцы крестились, венчались, отпевали своих близких, поминали своих сродников под молитвенным покровом святых Петра и Павла, а в деревянной церковке стояли, молясь вместе. Рядом с украинскими «молодицями» стояли русские красавицы в паневах, сарафанах, с шитыми кокошниками на головах, покрытых шалями. По вечерам слышались и русские, и украинские песни, а по праздникам на улицах, в кругу веселящейся молодежи, можно было услышать и «барыню», и «гопак», и «матаню» – мелодию которых разносили заливистые гармошки с бубнами, скрипки и балалайки, далеко оглашая окрестности.

До конца XVIII века достоял деревянный Петропавловский храм – свидетель первых поселенцев.
Предание говорит, что храм сгорел, как бы давая место новому каменному Троицкому храму, который и был построен в 1803 году на старом храмовом месте, и с этого времени у села остается одно название – Лыска.
В XIX в., в 1896 г., энциклопедия Брокгауза и Ефрона запишет: «Лыска, Лиски, Лыски тож – слобода Острогожского уезда Воронежской губернии на р. Дон. Дворов 541, жителей 3596, из них 1774 женщин (из расчета на количество дворов – в каждом, в среднем, проживало по 7 человек). Православный храм, земская школа, ежегодные 3 ярмарки на престольные дни Троицу, Преображение, Трех Святителей с оборотом до 50 тыс. рублей (к сведению, стоимость коровы в те годы была 5 руб.)». Именно как память о тех ярмарках до сих пор часть села называется «базарянка», а напротив храма, на месте, которое и сейчас называется «качалина», в престольные дни устанавливались качели, карусели, где веселились молодежь и дети. К Богу несли не только скорби и болезни, но, как дети стремятся поделиться с матерью не только своими бедами, но и радостными событиями, так и селяне собирались в дни праздников, как возле своей родной матери, у Троицкой церкви, и она как любящая мать с любовью взирала на радость и веселие своих детей, откликаясь на их радость праздничным колокольным звоном.

Особым торжеством было ежегодное принесение в село из Дивногорского монастыря чудотворной иконы Божией Матери «Сицилийской, которое совершалось 26 августа по ст. ст., а 8 сентября по н. ст. икону носили из двора во двор. Встречая ее еще за воротами, дети посыпали дорожку цветами, а в хате, в святом углу, ставили накрытый праздничной скатертью стол, на него настилали слой цветов, поверх которых стелили вышитый рушник, на который ставили икону, служа краткое молебствие. Затем всей семьей, также посыпая дорогу цветами, провожали к соседям. Встречая в образе Саму Царицу Небесную, все село не спало и ночью, нося чудотворную по дворам, а над селом, не прерываясь ни днем, ни ночью, стоял праздничный трезвон с колокольни, как на Пасху. Улицы были запружены народом, сопровождавшим святыню. По искренней вере Божия Матерь творила многие чудеса, так что название ее иконы «Сицилийская» народ в простоте переименовал на «исцеленскую», говоря: «Как пронесут икону, то не только хворі люди, но и хвора скотина выздоравливала».

Мирная, размеренная жизнь села закончилась в 1914 г. – Первая Мировая, Октябрьский переворот, бессмысленная гражданская братоубийственная война, голодомор, раскулачивание, разруха. Множество страшных событий пронеслось над селом. Именно на этом бугре стояли ветряные мельницы, принадлежавшие зажиточным крестьянам «Логвинцьовим». Их подожгли в ночное время, сойдясь в бессмысленной жестокой рубке казаки и красная кавалерия, чтобы при свете горящих факелами мельниц лить на родную землю братскую кровь.

В 1931 году закрывают Троицкую церковь. О.Никиту расстреляют в 1938 году, в те же годы погибнет на каторге в Карелии прадед нашего односельчанина Алексия Карманова – протодиакон Алексий Мазиев, погибнет на лесоповале от гангрены, отморозив руки и ноги и приславший перед этим в село, в ответ на хлопоты о его освобождении, письмо со словами: «Не смейте мне мешать. Я страдаю за Христа». Ценой своих жизней при погроме церкви Агриппина (Мазиева) и Варвара спасают запрестольные иконы храма и чтимую икону Дивногорской Божией Матери.

Как когда-то первых переселенцев с. Залужного приняла церковь села Лисок, так теперь Залуженский храм Казанской иконы Божией Матери принял осиротевших лисянских прихожан, где они до 1935 года крестили своих детей, молились о своих сродниках, загнанных на каторгу, поминали о упокоении умерших от голода и болезней и убиенных, пели на клиросе, молясь за село.
Но еще большая беда и скорбь была впереди. Грянула Великая Отечественная война. 8 месяцев стояла линия фронта в селах Лиски и Залужное, как будто наши почившие предки казаки-воины стали невидимо, не давая врагу перешагнуть за Дон, а на той стороне, напротив сел, стояли закрытые, но не разрушенные до войны 3 храма в честь Покрова Пресвятыя Богородицы в селах Песковатка, Ново-Покровка и Старо-Покровка. Покрыв левый берег Дона, Божия Матерь не допустила вражеские силы, рвавшиеся к Сталинграду. Оккупанты срывали злость на мирных жителях. 40 женщин и 2 старика из с. Лисок и 40 женщин с. Залужное были расстреляны только за то, что, не имея где главу преклонить, вернулись в свои хаты в прифронтовой полосе. Отделив матерей от детей и продержав их ночь в разных хатах, наутро 1-го августа, построив подвое, повели на Абрамку и под душераздирающий крик детей с мольбой: «Пан, не убивай мамку» ставили невинных страдальцев по 10 человек к краю ямы и расстреливали на глазах у детей, а упавших в могилу раненых докалывали штыками. Плачущих сирот, подведенных палачами после расстрела к могилам и не желающих отходить от места, где лежали самые дорогие им люди – мамы, – мадьяры погнали, стреляя им под ноги автоматными очередями. Кое-как присыпанная холмиком земли могила еще три дня «дышала», и к ней никого не подпускали, а вокруг валялись узелки с нехитрыми пожитками, которые взяли с собой, не ожидая такого зверства, убиенные хозяюшки.
Возвращались в село воины-освободители, и страшная картина представала перед их очами: сожженные хаты, умершие от голода, холода и болезни дети, убитые жены и матери – вот что встречало их. Недаром на Воронежской земле родилась песня о подвиге простой крестьянки хутора Подгорного, у которой на глазах, пытая ее, затравили овчарками слепую старушку-мать и детей. Те чувства, которые испытывал солдат, будучи сыном, мужем и отцом убиенных, пережили и наши односельчане.

После освобождения села настал нелегкий период его восстановления. Весь труд лег на плечи женщин и детей, т.к. мужики еще воевали. Впрягали в плуги коров и сами впрягались в плуги и бороны, поднимая измученную войной земельку, а по праздникам, собираясь в одной из хат на «качалиной», где по причине разрухи ютилось 5 семей у сохранившейся от разгрома церкви иконы Дивногорской Божией Матери – молились о своих солдатах. Читая акафисты, детей ставили впереди перед иконой рядами на коленочки, и прося: «Молитесь Божией Мамочке, чтобы ваши папки живые с фронта поприходили», – и склонялись до пола детские головки, со слезами молясь за папок.
Закончилась война, и эту икону в январе 1946 года с честью, с пением, пошив на нее бедненький божничок из кусочков ситца, из того, что было, отнесли во вновь открывшийся Покровский храм г. Лисок, но при этом, показывая, как дорога им эта святыня, оставили у себя документ с подписями и печатью, гласящий о том, что когда построится в с. Лисках храм, то икону вернуть обратно в село, что мы с вами и имели честь исполнить, внеся икону в новый храм во исполнение пророческих слов наших предков. И сам документ 1946 г. – свидетель веры их – находится у святого образа.

Тяжелое послевоенное время, о котором мы знаем из рассказов родителей, усугубилось еще и голодом 1947 года: ели траву, сусликов, ежей чтобы выжить. Кушать приходилось раз в день. 7-летний Федя Яковенко, отец Владыки Арсения, спрашивал у соседа:
– Афон, скоро сонце сідать буде?
– Ні, а що?
– Та мамка казала, що мамалигу варить буде.

9-10-летние хлопчики вставали в 3 часа ночи и шли к правлению запрягать бычков, чтобы на них возить зерно от комбайнов. Восход солнца встречали уже в поле, а заканчивали работу на закате, и, несмотря на такой труд, с поля ехали с песнями, т.к. добродетельная жизнь давала утешение душе, а святые отцы еще в древности записали: «Самый лучший отдых – чистая совесть». Радость была и от мысли, что нет больше войны. Горе всегда сближало людей, поэтому в послевоенные годы долго радость одной семьи была радостью всех, а беда чья-либо была общей бедой. Жили, трудясь; на свадьбы сходились вся родня и соседи, также и на похороны; когда кто строился – сходились всей улицей мазать хату, а потом до вечера пели и веселились. Вся родня собиралась на престольные дни за щедрым столом, на святках шумными ватагами бегали щедровальники и колядники. С традициями старыми играли свадьбы: крестные носили перед молодыми икону – родительское благословение, ходили с сосной от хаты жениха до невесты и обратно, на другой день шли ряженые с курицей. Все село выходило смотреть на свадьбу, и то, что от одного двора до другого надо было идти несколько километров, было не помехой. Наоборот, считалось хорошо, что вдоволь напоются и напляшутся. Так умели вместе радоваться и веселиться.

Автор: Архиепископ Святогорский Арсений (Яковенко).